Византийцы почтительно относились к науке, которую они называ-ли «философией». К ней они причисляли богословие, математику, при-родоведение, этику, политику, грамматику, риторику (красноречие), диалектику (логику), астрономию, музыку и правоведение.

Византийские богословы внесли весомый вклад в разработку православ-ного вероучения. При этом они опира-лись на античную философию, исполь-зуя, в отличие от европейских схолас-тов, работы не только Аристотеля, но и других античных ученых. Напрасно ломали головы над решением пробле-мы: как лучше познавать Бога — разу-мом или верой? По-разному отвечали также на вопрос: Бог или судьба управля-ют Вселенной и человеческой жизнью.

Византийские наука и техника значи-тельно опережали западноевропейские.

Византийский ученый Лев Математик положил начало алгебре, заменив цифровые символы буквенными. Он изобрел световой теле-граф , много хитроумных механизмов, которыми поражались иностран-цы. Это были подвижные статуи, механические певчие птицы и т. п.

X в. Из рассказа итальянского посла о приеме иностранных дипломатов во дворце императора Константина VII Багрянородного

Перед троном императора стояло медное, однако позолоченное дерево, ветви которого пестрели всякими птицами, сделанными из бронзы и также позолоченными. Птицы пели, каждая свою особую мелодию. Трон императора был устроен так искусно, что сначала казался низеньким, почти на уровне земли, потом несколько выше и, наконец, будто зависал в воздухе. Испо-линский трон окружали, словно дежурные, медные или деревянные... позолоченные львы, которые безумно били своими хвостами о землю, откры-вали пасть, двигали языком и громко рычали. После того, как я... в третий раз склонился перед императором, приветствуя его почтительно, я поднял голову и увидел императора уже совсем в другой одежде, почти под потол-ком зала, тогда как только что я видел его на троне на небольшом расстоя-нии от земли. Я не мог сообразить, как это случилось. Должно быть, его подняло вверх какое-то механическое устройство.

В Византии осуществлялись астрономические наблюдения , тесно связанные с астрологией . Византийские медики работали над диаг-ностикой — распознаванием недугов. Химических знаний византийцам хватило для того, чтобы наладить производство стекла, керамики, эмалей и красок. Они изобрели «греческий огонь» (им сжигали враже-ские корабли). Византийские путешественники и паломники совершили много важных географических наблюдений.

Из гуманитарных знаний в Византии особенно уважали правоведе-ние и историю. Наиболее выдающимся византийским историком был Прокопий Кессарийский , который описал царствование Юстиниана, своего покровителя. В XI в. прославился всесторонне одаренный ученый-энциклопедист Михаил Пселл . Материал с сайта

Михаил Пселл — богослов, филолог, правовед, физик, астроном, био-лог. Умело приспосабливался к политической обстановке — пережил девять императоров, даже стал первым министром.

Световой телеграф — сигнальные огни для передачи срочных сообщений на большие расстояния.

Астрономические наблюдения — наблюдения, связанные с астро-номией, то есть наукой о небесных телах.

Астрология — учение, согласно которому по расположению небес-ных тел можно предсказать будущее, судьбу человека.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

Все важнейшие отрасли знания в Византийской империи в основном продолжали и развивали наследие классической Греции эллинистического и римского периода; этому наследию придавалась богословская направленность или же оно перерабатывалось в соответствии с христианским вероучением. Развитие научной теории, однако, приостановилось: ведь основой античной науки являлась философия, которая в средние века уступила место богословию. В силу того, что «мировоззрение средних веков было по существу теологическим», а «церковная догма являлась исходным пунктом и основой всякого мышления» 1 , светские науки обычно принимали в Византии, как и повсеместно в средневековье, богословскую окраску; сведения по естествознанию, географии, математике, истории зачастую можно найти в богословских сочинениях. Особенность средневековых наук состояла также в том, что редко кто из мыслителей (то же имело место и в древности) ограничивался какой-либо одной областью знания: большинство занималось наукой в широком смысле слова; многие писали сочинения по философии, богословию, математике, медицине - словом, по ряду наук, позднее дифференцировавшихся 2 .

Развитие математической теории приостановилось в Греции задолго до возникновения Восточной Римской империи 3 . В рассматриваемый период математика развивается в соответствии с практическими потребностями. Кроме того, продолжалось изучение и комментирование древних авторов, особенно Евклида и Архимеда.

Математические расчеты широко применялись в астрономии, которая имела первостепенное значение для навигации и при определении календарных дат, необходимом, например, для исчисления налогового обложения, а также для церковной хронологии. Летописцам важно было определить год «сотворения мира», от которого велся счет всей светской и богословской исторической хронологии; кроме того, духовенству требовалось знать точные даты главных событий жизни Христа (его рождение, крещение и пр.), к которым приурочивались церковные службы и праздники. Самым значительным из последних был праздник пасхи: в соответствии с ним устанавливались дни празднования многих событий церковного года. Специальные приемы вычисления времени этого наиболее чтимого в церковном календаре праздника являлись довольно сложными. Oни были связаны с серьезной математической обработкой результатов астрономических наблюдений.

Видным математиком этого периода был Феон, отец знаменитой Ипатии, комментировавший математические сочинения древних и преподававший в Александрии. Философ-неоплатоник Прокл (V в.) составил комментарии к сочинениям древних математиков. Домнин (V в.) написал трактат по арифметике. В Александрии же получил образование профессор Константинопольского университета Стефан Александрийский (первая половина VII в.), читавший лекции по философии Платона и Аристотеля, по арифметике, геометрии, астрономии и музыке.

Что касается практического применения математических знаний, то здесь наиболее важным было усовершенствование астролябии Синесием Киренским, который составил и специальный трактат об этом важнейшем для навигаторов приборе. Трактаты об устройстве и применении астролябии писали также упомянутый уже выше Стефан Александрийский и философ Иоанн Филонов (конец VI в.), профессор Константинопольского университета. Наконец, следует назвать имена двух выдающихся математиков VI в. - Анфимия из Тралл и Исидора Милетского, практически применивших свои познания в области архитектуры при постройке храма св. Софии в Константинополе; Анфимий был также склонен к теоретическим изысканиям, свидетельством чего может служить его сочинение о зажигательных зеркалах, сохранившееся только в отрывках.

Учеными сочинениями по географии в глазах византийцев были только описания земли, составленные античными авторами, например Страбоном. Сочинения эти изучались и комментировались на всем протяжении византийской истории. Но для практических нужд государства, церкви и торговли составляются и сочинения другого рода, посвященные описанию земли и современных той эпохе стран и народов. Ряд сочинений принадлежал купцам, описавшим виденные ими страны и собравшим сведения о путях сообщения.

В середине IV в. неизвестным сирийцем было составлено «Полное описание мира и народов», содержащее сведения о странах и народах Востока, о наиболее важных для торговли и экономики центрах империи. Сочинение это сохранилось только в латинском переводе.

Слон. Мозаика Мартирия Селевкии. Антиохия. VI в.

Среди византийских географических и космографических трактатов раннего времени совершенно особое место занимает широко известное в течение всего средневековья сочинение Косьмы Индикоплова «Христианская топография» 4 . Эта книга, как и жизнь ее автора, глубоко противоречива. Косьма родился на рубеже V-VI вв. Свою молодость он провел в занятиях торговыми делами. Косьма не смог получить обширного образования, но зато посетил многие страны. В зрелом возрасте он жил в Александрии, а затем, по-видимому, поступил в монастырь на Синае, где и окончил свои дни.

Наряду с интересными, достоверными географическими и этнографическими данными 5 , его «Христианская топография» включала космогонические и философские представления о вселенной, приспособленные к христианскому вероучению. И тут отважный купец, любознательный путешественник, занимательный рассказчик отходил на второй план: он уступал место фанатичному, невежественному, ограниченному монаху. В своей «Христианской топографии» Косьма пытается опровергнуть античную космогонию и заменить ее библейской концепцией вселенной. На основании Библии и трудов отцов церкви Косьма противопоставляет системе Птолемея христианскую космографию. Считая учение Птолемея не только неверным, но вредным и опасным. Косьма утверждает, что Земля имеет отнюдь не шаровидную форму, а представляет собой плоский четырехугольник, наподобие Ноева ковчега, окруженный океаном и покрытый небесным сводом, где находится «рай».

В философско-богословских взглядах Косьмы сказалось влияние богослова IV-V вв. Феодора Мопсуэстийского, а также одного из ученых Нисибисской несторианской школы богословия - Мар-Абы (Патрикия). Основным в мировоззрении Косьмы является учение о двух состояниях (χααστασεις). Бог стремится, по мнению Косьмы, сообщить свою мудрость и свое благо сотворенным им существам, но различие между творцом и творением столь велико, что непосредственное распространение божественной мудрости на творение невозможно. Поэтому бог создает два состояния: одно - тленное и конечное, полное противоречий и подверженное испытаниям, другое - вечное и совершенное. Исходя из этого учения, Косьма приходит к дуалистическому пониманию всего сущего. Вселенная разделяется на два мира - земной и небесный, а история человечества - на два периода: один, начинающийся с Адама, другой - с Христа. Победа Христа над смертью создает для человечества гарантию достижения вечного блаженства 6 . В христологических вопросах представления автора «Христианской топографии» близки к несторианству, влияние которого чувствуется в его труде довольно сильно.

Космографические и богословско-философские взгляды Косьмы встретили решительный отпор со стороны александрийского философа, современника Косьмы, Филопова, который отстаивал античные взгляды на вселенную, восходившие к Аристотелю. Острая полемика между Косьмой и Филопоном во многом отражает философско-богословскую борьбу в Александрии VI в.

Характерным для той переходной эпохи является и то, что Косьма, при всем его христианском фанатизме и ненависти к эллинской науке, сам не смог избежать в известной мере воздействия аристотелевской философии и учения стоиков 7 .

В целом космографические представления Косьмы были шагом назад по сравнению с системой Птолемея и принесли огромный вред развитию науки о вселенной. В средние века «Христианская топография» Косьмы во многом затормозила прогресс науки о мироздании. При этом надо учесть, что сочинение Косьмы имело широкое распространение не только в Византии, но и на Западе, и в Древней Руси. Красочные рассказы Косьмы о различных странах мира делали его труд занимательным чтением. Популярности «Христианской топографии» во многом способствовали необычайно интересные, порою высокохудожественные иллюстрации - миниатюры и рисунки, украшавшие ее. Особенно знамениты миниатюры Ватиканской рукописи Косьмы IX в. 8 .

Борьба слона со львом. Мозаика, украшавшая пол Большого дворца в Константинополе. Вторая половина VI в. (?)

До сих пор остается спорным, какие рисунки находились в оригинале «Христианской топографии» и рисовал ли их сам Косьма Индикоплов или какой-либо другой художник. В тексте своего сочинения Косьма не только часто упоминает, но и объясняет рисунки. Кажется вероятным, что изображение носорога, статуй во дворце царя Аксума и некоторые другие рисунки принадлежали самому автору. Рисунки, относящиеся собственно к космографии, видимо, заимствованы у Мар-Абы (Патрикия). Во всяком случае, в рисунках Косьмы (или другого художника) чувствуется влияние лучших образцов художественной школы Александрии - мозаик, фресок, статуй в катакомбах и базиликах; миниатюры и рисунки «Христианской топографии» Косьмы занимают видное место в византийском искусстве VI в.

Медведи. Мозаика, украшавшая пол Большого дворца в Константинополе. Вторая половина VI в. (?)

В VI в. Иероклом было составлено географическое обозрение Восточноримской империи под названием Συνεχδημος 9 ; в нем перечислено 64 провинции и 912 городов; это сочинение имело большое значение в развитии политической географии эпохи. Некоторые сведения географического характера встречаются в исторических трудах IV-VII вв. Например, в произведениях Прокопия содержатся неоценимой важности данные по географии империи и сопредельных с ней земель, в том числе об Африке, Италии, Испании, далеких Англии и Скандинавии, о Балканском полуострове, Кавказе и многих других странах и народах.

В Византии рассматриваемого времени появился ряд произведений по зоологии и ботанике. В них либо описывались чудеса животного мира далеких стран (Индии), либо содержались сведения, предназначавшиеся для практических надобностей, связанных с сельским хозяйством. Наиболее ранним из подобных сочинений был трактат о животных Индии, написанный Тимофеем Газским (V- VI вв.); этот трактат, сохранившийся лишь в отрывках, основан на трудах античных авторов - Ктесия (IV-V вв. до н. э.) и Арриана II в. н. э.). Во II в. н. э. неизвестным автором было составлено описание реально существующих и фантастических животных: оно получило большое распространение в средние века под названием «Физиолог»; позднее в целях приспособления этого произведения к христианской идеологии были составлены комментарии, согласно которым каждому описываемому животному придавался символический аспект, свойства отдельных животных сопоставлялись с христианскими добродетелями или, наоборот, с осуждаемыми христианской моралью человеческими пороками и грехами.

Ботаника в этот период известна лишь практическая. Единственным сочинением о растениях, распространенным в Византии, был трактат врача Диоскорида (II в.), в котором растения описаны с точки зрения их применения в медицине. Рукописи этого трактата представляют особый интерес, так как они обычно снабжены реалистическими изображениями растений.

Описания отдельных животных и растений имеются также в некоторых сочинениях географического содержания, например в сочинении Косьмы Индикоплова или у автора V в. Филосторгия, писавшего об острове Цейлоне. Популярны были также богословские сочинения - «шестодневы». Они получили свое название от библейского предания о сотворении мира богом в течение шести дней. Наиболее известны шестодневы, составленные епископами Василием Кесарийским и Григорием Нисским. Целью авторов этих произведений было согласовать естественно-научные представления античности с христианской религией. Для этого необходимо было подчеркнуть целесообразность мира, якобы созданного по замыслу творца. Но, несмотря на телеологическую направленность шестодневов, в них имеются сведения о животном и растительном мире, основанные на многовековом опыте предшествующих поколений, на наблюдениях живой природы. Однако эти сведения, по всей вероятности, черпались авторами из сочинений более древних писателей, а не были результатом собственных наблюдений 9а.

Химия в IV-VII вв. развивалась наиболее плодотворно в практическом своем применении - поэтому для изучения ее истории важны рецепты, использовавшиеся ремесленниками в процессе производства. К сожалению, записей таких рецептов на греческом языке почти не сохранилось. Известны лишь рецепты некоторых красителей и лекарств. Сирийские источники упоминают о существовании специальных руководств, которыми пользовались ремесленники 10 . Теория химии развивалась в пределах алхимии, считавшейся тайной, священной наукой о трансмутации металлов с целью производства и увеличения объема серебра и золота, а также о философском камне - чудодейственном средстве, которое якобы должно было превращать в золото другие металлы, служило бы панацеей от всех болезней, способствовало продлению жизни. Несомненно, что в ранней Византии были известны специальные знаки для обозначения химических веществ; эти знаки не имели магического характера, но заменяли современные нам химические формулы 11 .

Наиболее замечательным достижением практической химии в то время было изобретение греческого огня, на длительное время давшего Византии преимущество в морских сражениях. Греческий огонь был предложен в Константинополе сирийским архитектором Каллинником в 678 г.; этот состав включал в себя нефть, смешанную с асфальтом, смолами и иными горючими веществами, а также с негашеной известью; смесь воспламенялась от соприкосновения с водой и успешно применялась против вражеских кораблей; правда, арабы вскоре научились защищать свои корабли от греческого огня, покрывая их до ватерлинии свинцовыми листами 12 .

В IV в. неким Синесием из Александрии был составлен комментарий к алхимическому трактату Псевдо-Демокрита (III в.). Упомянутому ранее Стефану Александрийскому в числе его других трудов приписывается трактат «О производстве золота». Стефан Александрийский пользуется славой создателя алхимии. К нему примыкают четыре поэта-алхимика - Илиодор, Феофраст, Иерофей, Архелай, повторявшие в своих произведениях его трактаты. Отдельные алхимические сочинения приписывались также императорам Юстиниану I и Ираклию.

Основой медицинских знаний на протяжении всего существования Византийской империи служили сочинения двух великих медиков древности: Гиппократа (ок. 460-377 гг. до н. э.) и Галена (131-201 гг.). Извлечения из сочинений этих двух античных авторов входили во вновь составлявшиеся компиляции и сохранились во множестве списков 13 .

В эллинистическое время наибольшей известностью пользовалась александрийская медицинская школа, сохранившая свою былую славу вплоть до VII в. Особое внимание уделялось в Александрии изучению анатомии, и в этой области были достигнуты определенные успехи. Христианство задержало дальнейшее развитие анатомии, так как церковь воспрещала производить вскрытие человеческих трупов. Антиохийские врачи славились как терапевты.

В IV-VII вв. было составлено довольно большое число руководств по медицине, из которых назовем наиболее примечательные. К IV в. относится деятельность врача Оривасия (325-403), друга императора Юлиана Отступника; под названием «Врачебные руководства» (Συναγωγαι ιατριχαι) Оривасий составил собрание эксцерптов из лучших медицинских сочинений древности.

В VI в. врачом Аэцием из Амиды, учившимся в Александрии, было написано руководство по медицине (в 16 книгах). Аэций - первый византийский врач-христианин, на что имеются прямые указания в его книге. Так, по мнению этого врача, для удаления из горла или гортани попавших туда посторонних предметов рекомендуется обращаться к помощи св. Власия; в некоторых рецептах упоминается изготовляемый в церкви ладан.

В первой половине VII в. врачом Иоанном Александрийским и Стефаном Александрийским были составлены комментарии к Гиппократу и Галену. В Александрии получил медицинское образование и Павел Эгинский (625-690), составивший руководство по хирургии. Все перечисленные сочинения носят компилятивный характер, авторы лишь добавляли к достижениям античной медицины некоторые наблюдения, касавшиеся симптоматики болезней и фармакологии.

Запрещение Юстинианом какого-либо критического исследования текстов, включенных в Corpus juris civilis, сперва в известной мере затормозило развитие юриспруденции, научное творчество юристов. Однако уже при Юстиниане запреты всячески обходились. В школах права велась интенсивная работа по переводу свода законов на греческий язык для того, чтобы сделать кодекс доступным большинству населения Византийской империи.

Создание Свода законов Юстиниана породило большую научную литературу. Она включает греческие переводы отдельных частей Corpus juris civilis, сокращенные извлечения(επιτομη, συντομος)H3 законодательства Юстиниана, различные толкования и парафразы, словари, объясняющие латинские термины, которые встречаются в законодательных предписаниях, сочинения по частным вопросам права. Наиболее выдающиеся работы юристов второй половины VI в. были связаны с комментированием Дигест, изучение которых дало особенно плодотворный импульс юридической мысли. Уже сами составители Дигест - профессора права Феофил и Дорофей - под видом составления греческих индексов и парафраз занялись фактическим комментированием Дигест. Вскоре за ними, еще при жизни Юстиниана, другой профессор права - Стефан, также прикрываясь составлением индекса, написал обширный греческий комментарий к Дигестам, основанный на читанных им лекциях и содержащий много выдержек из произведений других юристов, в частности Феофила. Греческий парафраз Институций, написанный Феофилом, и греческие комментарии к Кодексу Юстиниана, составленные в VI в. Фалалеем, Исидором и Анатолием, приобрели широкую известность в империи и за ее пределами. Между 570-612 гг. была выполнена работа по комментированию Дигест и их научному изучению; она известна по схолиям к Василикам как произведение Анонима. И хотя с созданием Corpus juris civilis юридическая мысль в Византии на долгие столетия как бы замкнулась в кругу изучения этого грандиозного памятника, все же научное творчество в области юриспруденции не прекращалось: развитие права как науки продолжалось и в последующие столетия 14 .

Важнейшей особенностью византийского просвещения рассматриваемого периода следует считать постепенную замену унаследованной от эллинистического периода системы языческого образования новой системой, создававшейся под покровительством церкви в интересах монархии. Стараясь искоренить языческое образование и заменить его христианским, церковь в то же время заимствует методику, сложившуюся в течение сотен лет в античной и эллинистической Греции. Многие церковные деятели IV-V вв. учились в языческих школах. Так, «отцы церкви» Василий Кесарийский и Григорий, епископ города Назианза (ок. 330-389), получили образование в языческой школе в Афинах и впоследствии активно боролись с предубеждением христиан против античной греческой литературы; Василию Кесарийскому принадлежит сочинение, где с помощью многочисленных цитат доказывается, что античная литература во многом предвосхитила христианство и подготовила умы для его восприятия. Византийцы-христиане гордились тем, что они хранят культурное наследие Эллады, и в отличие от варваров, они называли себя «ромеями». В этом смысле опиравшаяся во многом на старые классические традиции византийская церковь сыграла известную положительную роль. Первые христианские школы появились еще в годы гонений на христианство; но в то время они могли только конкурировать с языческими школами. В IV в. начинается активное наступление христианской церкви на языческие школы.

Животные. Мозаика из дома охоты. Антиохия. Устер Музей VI в.

Начальное образование состояло из изучения орфографии, основ арифметики и грамматики, под которой разумели ознакомление с произведениями классических авторов, в первую очередь с «Одиссеей» и «Илиадой» Гомера. Со временем наряду с Гомером стали читать книги Ветхого и Нового завета, а особенно тщательно учили Псалтирь, которая в течение многих веков служила первой книгой для чтения не только в Византии, но и на Руси.

За общей начальной ступенью обучения следовало обучение в высшей школе 15 . Светские науки, изучавшиеся в высшей школе согласно предложенной еще Платоном (в его «Республике») системе, распределялись по двум группам, а именно: 1) «тривиум», включавший грамматику, риторику и диалектику, и 2) «квадривиум», состоявший из арифметики, музыки, геометрии и астрономии. Однако круг византийских научных штудий не ограничивался отраслями знания, входившими в эти циклы. Кроме них, изучали право, медицину, а также богословие.

Высшие учебные заведения контролировались императорской властью. Имелись и частные школы. Согласно традициям, обучение велось устно, урок импровизировался преподавателем. Приблизительно до V в. н. э. сохранялся и принятый в античной Греции прием чтения вслух изучаемого текста. Лишь в V в., в связи с распространением монашества, считавшего молчание одной из высших христианских добродетелей, переходят к чтению про себя 16 . Важнейшим методом обучения был экзегетический метод, т. е. толкование, комментирование сочинений, избранных для изучения. Кроме поэм Гомера, при прохождении «тривиума» изучали в извлечениях сочинения трагиков - Эсхила, Софокла, Еврипида, историков - Геродота я Фукидида, ораторов - Исократа и Лисия. При прохождении «квадривиума» толковались сочинения математиков - Архимеда, Евклида, медиков - Гиппократа и Галена. Толкованию подлежали отдельные слова или отрывки изучаемого текста. Экзегетическая литература была так широко распространена в Византии именно потому, что соответствовала основному методу обучения. Нередко ученики записывали в аудитории за преподавателем его толкования απο φωνης (с голоса), а затем распространяли их в списках.

Христианские богословские училища, естественно, заимствовали эту методику и применяли ее для изучения книг Ветхого и Нового завета, творений «отцов церкви». Многие произведения средневековой письменности, комментирующие сочинения античных авторов, Библию, богословские трактаты, памятники гражданского и канонического права, возникли именно как курсы лекций.

Особую роль играло юридическое образование 17 , поскольку юристы были очень нужны в государственном аппарате. Право являлось одним из главных предметов преподавания в Афинской, Александрийской и Бейрутской школах. Самой прославленной из них была школа в Бейруте, достигшая своего высшего процветания в V в. В основу преподавания в высших школах права было положено изучение текстов юристов классической эпохи. Уголовное право и судопроизводство не изучались. Метод преподавания был целиком экзегетическим и страдал беспорядочностью и неполнотой. В результате обучения студенты не получали никаких практических навыков. Между тем потребность в знающих юристах-практиках в империи была весьма значительна, юридическое образование требовалось и для государственной службы. Необходимость реформы юридического образования стала особенно настоятельной после завершения при Юстиниане работ по кодификации права. Эта реформа состояла в категорическом запрещении изучать что-либо, кроме Corpus juris civilis. Именно новое, кодифицированное право стало теперь единственным предметом изучения.

В Константинопольской и Бейрутских школах было учреждено по 4 должности профессоров права. Вместо четырехлетнего был введен пятилетний курс обучения. Все годы пребывания в высшей школе студенты изучали только Институции, Дигесты и Кодекс Юстиниана. На основе новой программы студенты 1-го курса проходили Институции и первые четыре книги Дигест. Юстиниан, в знак особой милости, отменил старое унизительное название первокурсников - «незначительные» (dupondii) и заменил его более приятным - Justiniani novi. Второй, третий и четвертый годы обучения были целиком посвящены усвоению Дигест. На пятом курсе студенты штудировали Кодекс Юстиниана; они получали почетное наименование prolytae - «освобожденные» от слушания лекций. В правление Юстиниана большую знаменитость приобрели профессора права Феофил, Анатолий, Фалалей из Константинополя, Дорофей и Исидор из Бейрута и Иоанн Схоластик из Антиохии. Они не только участвовали в кодификации права, но широко занимались педагогической деятельностью.

Реформа преподавания права, проведенная при Юстиниане, дала, видимо, некоторые положительные результаты. Не только расширился круг изучаемых студентами правовых вопросов, но и преподавание сделалось более конкретным, приблизилось к нуждам юридической практики. Поскольку единственным действующим правом стал Corpus juris civilis, естественно, что для образованного судьи или адвоката в его практической деятельности прежде всего надо было хорошо усвоить именно этот Свод законов.

Прямых свидетельств о преподавании в византийских учебных заведениях истории как самостоятельной дисциплины почти не сохранилось. Лишь Феофилакт Симокатта в предисловии к своему известному сочинению ставит историю наравне с философией в единый ряд наук и указывает, что историю преподавали в Константинопольском университете. Об изучении истории в учебных заведениях можно судить также на основании многочисленных кратких исторических компендиев, сохранившихся во многих средневековых рукописях; такие компендии, видимо, служили учебными пособиями.

Под влиянием христианства изменился не только взгляд на назначение истории 18 , но и содержание исторических сочинений. В основу изучения истории была положена Библия; к почерпнутому из Библии материалу христианские авторы, считавшие себя одновременно наследниками древней Эллады, добавляли и мифы, и переложения поэм Гомера, и пересказы произведений древних трагиков. Изложение истории в соответствии с требованиями церкви влекло также за собой включение в исторические сочинения сведений о всех известных в то время народах, предполагало рассмотрение судеб всего человечества от мифического сотворения Адама.

Исторические знания распространялись в Византии не только в собственно исторических сочинениях или в хрониках. Комментарии к поэмам Гомера, к Библии и прочим произведениям, изучавшимся византийцами, содержали множество исторических сведений, имен действительно существовавших и мифических личностей, которые воспринимались как реально жившие. Одним из важнейших и наиболее распространенных приемов комментирования библейских текстов было сопоставление преданий (или изречений) Ветхого завета с событиями, упоминаемыми в Новом завете.

Изучение прошлого Эллады и сопоставление ветхозаветной истории с новозаветной способствовали распространению взгляда на исторический процесс как на поступательное движение общества.

Развитие филологических наук было тесно связано с потребностями образования, и происходило преимущественно в процессе изучения и комментирования произведений античной литературы, а позднее также - произведений ранней христианской литературы.

Понятия «филология» в Византии не существовало. Под грамматикой подразумевалась не только грамматика в современном смысле этого слова, но также лексикография и метрика. Имелись специальные грамматические трактаты. Наиболее значительные из них были написаны Георгием Хировоском, читавшим лекции по грамматики в Константинопольском университете в конце VI или в начале VII в. Сохранились лекции Хировоска, комментирующие произведения грамматиков Феодосия Александрийского и Дионисия Фракийского (оба жили около 100 г. до н. э.); Хировоску принадлежат также трактат о просодии и руководство по орфографии.

Влияние Хировоска на последующих византийских грамматиков было незначительным вплоть до XV в., когда его сочинениями воспользовался при составлении грамматики греческого языка ученый грек Константин Ласкарис, переселившийся в Италию.

Кроме того, известны грамматические сочинения Иоанна Филипона и его историко-грамматические схолии к Библии.

Лексикография рассматриваемого периода еще не стала столь важной отраслью знания, как в последующие века. В этой области наиболее интересны двуязычные словари (греко-латинские, латино-греческие, коптско-греческие), составление которых вызывалось потребностями обширных международных связей империи.

Необходимо отметить также словарь, приписываемый в рукописях патриарху александрийскому Кириллу; этот словарь был составлен в V в. - или в начале VI в. на основании старых, малозначительных риторических словарей; в течение всей византийской эпохи словарь Кирилла играл огромную роль в школьном деле и служил необходимым пособием при обработке и составлении новых лексических пособий.

Диоскорид, открывающий магическую силу корня мандрагоры. Миниатюра из Диоскорида в Венской Национальной библиотеке. Ранний VI в.

В течение IV-V вв. на территории Восточной Римской империи сохранялись языческие центры просвещения, возникшие в предыдущие века. Христианские школы появляются большей частью в таких городах, как Александрия, Афины, Бейрут, Константинополь, т. е. в старинных центрах образованности. В качестве интересной детали отметим, что между видными центрами существовал обмен учеными; есть сведения даже о состоявшемся в VI в. «конгрессе» ученых, на котором философы Афин и Фив встретились с философами Константинополя 19 .

В первые века существования Восточной Римской Империи старые, возникшие в античную или эллинистическую эпоху университеты Афин и Александрии еще сохраняли свою былую славу. Роль этих университетов в рассматриваемый период состояла не столько в творческом развитии науки, сколько в сохранении научного наследия прошлого, в передаче культуры языческих Греции и Рима новому поколению, воспитывавшемуся уже в духе христианского вероучения. Афины, город, удаленный от областей, где возникла христианская религия, оставались последним оплотом язычества - в противовес Александрии, где очень рано появляются богословские училища. В Александрии уже во II в. возникает так называемое александрийское направление в богословии. В качестве умственного центра империи этот город выступает позднее, нежели Афины. Возможно, именно по этой причине Афинский университет был закрыт Юстинианом в 529 г., а Александрийский университет оказался жизнеспособнее и существовал до середины VII в., когда город был занят арабами. В Афинском университете преобладало изучение философии. В Александрии же в IV и V вв., как и прежде, процветали не только языческая поэзия и философия, но также математика, астрономия, медицина и богословие.

Постепенно и лучшие ученые силы, и учащаяся молодежь переходили в Константинопольский, столичный университет, пользовавшийся особыми привилегиями и к VI в. занявший первое место среди прочих учебных заведений империи.

Университет в Константинополе был организован около 425 г. указом Феодосия II. Университет призван был готовить не только ученых, но и государственных чиновников. Из числа профессоров университета наиболее известны Георгий Хировоск и Стефан Александрийский. Оба носили титул «вселенских учителей».

Центр юридического образования находился в Бейруте 20 вплоть до 551 г., когда город был разрушен землетрясением. Бейрутская школа юристов была основана в конце II в. или в начале III в. Преподавание в ней велось на латинском языке, лишь в конце V в. в школу проникает греческий язык. Сохранились так называемые синайские схолии, представляющие собой толкования бейрутских профессоров на некоторые памятники римского законодательства.

Одним из первых средневековых университетов был университет в сирийском городе Нисибисе 21 , основанный в конце V в. В Нисибисскую высшую школу перешли многие педагоги из закрытой в 489 г. Эдесской школы. Сохранился в нескольких редакциях статут Нисиской школы, являющийся древнейшим известным нам статутом средневекового университета.

Кроме названных центров просвещения, существовали также высшая школа в Эдессе, школа риторов и софистов в Газе, медицинское училище в Нисибисе, христианское училище в Кесарии, основанное еще Оригеном училище в сирийском городе Амиде. Уже к началу IV в., несомненно, существовала богословская школа в Антиохии, но сведения о ней крайне скудны. Во всяком случае, есть все основания предполагать, что учебное дело здесь было хорошо организовано: целое богословско-экзегетическое направление получило название «Антиохийской школы».

Постановка образования в Византийской империи IV-VII вв. была в свое время широко известна в мире и, видимо, считалась образцовой. Об этом можно судить на основании слов Кассиодора, просвещеннейшего человека и крупнейшего государственного деятеля Остготского королевства: в 535 г. он намеревался открыть в Риме школу, подобную школам в Александрии и в Нисибисе. Этот план не был осуществлен, но позднее, при основанном Кассиодором монастыре под названием «Виварий», среди учебных пособий применялся учебник, составленный в Нисибисе и переведенный с сирийского на латинский язык.

Для успешного развития науки во всякую эпоху необходимы книги и книгохранилища; книгохранилища в средние века были тесно связаны с мастерскими письма - скрипториями, так как книги приобретались преимущественно путем их переписки. В качестве писчего материала в IV-VII вв. использовались папирус и пергамен. В песках Египта сохранилось множество обрывков папирусных книг - как светского, так и религиозного содержания, представляющих остатки частных библиотек. Среди сохранившихся пергаменных рукописей этого времени преобладают богослужебные тексты. При всех высших учебных заведениях, в монастырях и церквах имелись свои библиотеки. Из библиотек, возникших в Византии IV-VII вв., до наших дней уцелела лишь одна - библиотека монастыря св. Екатерины на Синае, да и в той находятся рукописи более позднего времени. Однако известно, что книги были уже во дворце Диоклетиана в Никомидии. Когда позднее Константин перенес столицу на берег Босфора, в портике императорского дворца была устроена библиотека, состоявшая почти из семи тысяч книг.

По указу императора Валента от 372 г. было назначено четыре греческих и три латинских писца, обязанных переписывать рукописи для императорской библиотеки; в ней насчитывалось 120000 томов. Между прочими книгами в императорском дворце хранились списки поэм Гомера, написанные на змеиной коже золотыми буквами. Все эти богатства сгорели во время пожара в 476 г.

Вплоть до VI в. существовала знаменитая Александрийская библиотека, крупнейшая и наилучшим образом организованная библиотека эллинистической эпохи. Имелись и частные книгохранилища, например библиотека александрийского епископа Георгия, убитого в 361 г., содержавшая книги по философии, риторике, истории и богословию, или библиотека ученого Тихика - в ней преобладали математические и астрологические сочинения. Несмотря на отрывочность сведений источников, можно с полным основанием предполагать, что книжные богатства как в столице империи, так и в провинциальных городах были значительны; это соображение подтверждается многочисленными находками папирусов литературного содержания.

В IV в. на смену наиболее распространенному писчему материалу античности - папирусу - пришел пергамен, в связи с чем изменилась и форма книги. Папирус еще долго, до отторжения Египта арабами в VII в., использовался для написания документов, писем, для учебных записей. Но книга в форме папирусного свитка уступает место пергаменному кодексу уже в IV в. К сожалению, рукописей IV-VII вв. сохранилось немного.

Из рукописей этого периода, дошедших до наших дней, более всего заслуживают внимания Ватиканский и Синайский кодексы Библии, а также Венский список Диоскорида. Ватиканский (названный так по месту хранения) и Синайский (названный по месту, где он хранился до середины XIX в.) кодексы датируются серединой IV в. Обе рукописи написаны унциальным письмом на пергамене.

В своей Vita Constantini Евсевий сообщает, что император Константин в 331 г. распорядился изготовить 50 списков Библии, необходимых для отправления богослужения во вновь отстроенных церквах. Из этих 50 списков сохранилось всего два - именно Ватиканский и Синайский кодексы. Список Диоскорида, хранящийся в Вене, датируется приблизительно 512 г. Список этот написан унциальным письмом и снабжен прекрасными миниатюрами, на которых изображены описываемые в тексте растения. Известно также несколько роскошных списков Евангелия, написанных на пурпурном пергамене золотом и серебром и украшенных миниатюрами; эти списки также датируются VI в. Рукописей VII в. известно немного, и среди них не сохранилось почти ни одного цельного кодекса.

Нас не удивляет, что в Византии VI–X веков работам по физике эллинского периода уделяли большое внимание: ведь эти работы именно тогда и появились. В это время в физику включали всю совокупность знаний о природе, а именно собственно физику, географию, зоологию, ботанику, минералогию и медицину.

Историки сообщают, что сведения по естествознанию византийцы черпали из книг, в частности из трудов Аристотеля. Но вдруг оказывается, что этот интерес к трудам классика требовал их новых изданий; что последовательность расположения книг внутри отдельных произведений нередко была нарушена, а места их перепутаны; что смысл ряда текстов был затемнен, и по содержанию списки тоже не совпадали; что в Византии делались краткие резюме основных идей Аристотеля, и эти резюме хоть и придерживались текста оригиналов, но часто дополнялись новым материалом, выдержками из работ более поздних ученых, высказывавшихся на эту же тему… По свидетельству Симпликия, тексты аристотелевой «Физики», оставшиеся от двух его ближайших учеников – Феофраста и Евдема, значительно отличались друг от друга.

Все это означает, что в Византии труды Аристотеля не только редактировались, но, по сути, создавались заново.

До нас дошли комментарии Фемистия, Симпликия, Иоанна Филопона, Олимпиодора к Аристотелю и к сочинениям других «древних». Эти комментарии имеют неоценимое значение; они во многом облегчают понимание науки, особенно наиболее трудных мест из Аристотеля и других. А что значит, разъяснить трудные для понимания места? Это значит, написать свою работу на данную тему.

Каждый из названных авторов по-разному подходил к решению стоящих перед ним задач. Самыми знаменитыми комментаторами произведений Аристотеля были ученики Аммония, профессора Александрийской школы, – Симпликий и Иоанн Филопон. Их отличала всесторонняя и глубокая образованность, самостоятельность в решении физических проблем и ясность мышления. При этом Симпликий не выходил в своих комментариях за рамки неоплатонической традиции. Иоанн Филопон был христианином, но несмотря на это, по некоторым теологическим вопросам высказывал мнения, существенно расходившиеся с догматами христианского вероучения. В споре с язычником-неоплатоником Олимпиодором Иоанн Филопон отрицал вечность Вселенной и доказывал идентичность природы небесных тел и предметов подлунного мира.

Фемистий же неотступно следовал за Аристотелем. Как и его кумир, он считал воздух, окружающий брошенное тело, одновременно и движущимся, и приводящим в движение. Напротив, Симпликию такое объяснение казалось искусственным. Он предположил, что бросающий снаряд сообщает движение ему, а не воздуху. Тем не менее Симпликий не решался отказаться от гипотезы Аристотеля.

Эту концепцию и ряд других положений натурфилософии Аристотеля подвергал критике Иоанн Филопон. Он утверждал, что бросающий камень передает некую внутреннюю силу, поддерживающую в течение определенного времени движение камню, а не воздуху, который ничего не привносит в движение, а если привносит, то очень мало. Характеризуя эту силу, Иоанн Филопон представлял ее бестелесной и не имеющей ничего общего ни с воздухом, ни с какой другой средой. От ее величины зависит скорость бросаемого предмета. Сопротивление среды, в которой он летит, может только уменьшить его скорость, которая будет максимальной в пустоте. В средневековых латинских текстах сила, которая сообщается движущемуся телу, называлась импетус (импульс, напор, натиск, стремление вперед). Идея импетуса являлась предвосхищением понятий импульса и кинетической энергии.

Вполне возможно, что Иоанн Филопон проводил какие-то опыты с падением предметов в различных средах. Экспериментировал и Симпликий. Изучая поднятый Аристотелем вопрос об изменении веса тела по мере приближения его к «естественному» месту, он на основании своих опытов отрицал разницу между пустым бурдюком и бурдюком, наполненным воздухом. Аристотель же считал вес надутого бурдюка больше, чем пустого, ненадутого.

Большой интерес к проблемам механики проявляли математики Евтокий, Анфимий из Тралл и Исидор Милетский, которым были известны не только труды Архимеда, но и работы Герона, в частности его «Механика». Свое знание законов механики, творчески усвоенных, последние применили при строительстве храма св. Софии.

Познания византийцев в области оптики – науки о зрении, катоптрики – теории отражения лучей от зеркальных поверхностей и диоптрики – учения об оптических измерениях, основывались на трудах Аристотеля, Евклида, Герона, Птолемея.

Трактат Евклида «Оптика», излагающий теорию перспективы, был обработан и переиздан Феоном Александрийским. Закономерности отражения параболических зеркал были сформулированы в работе Анфимия из Тралл «О зажигательных зеркалах». По-новому подошел к решению вопроса о прямолинейном прохождении световых лучей Олимпиодор. В отличие от Герона, который в своей «Катоптрике» установил зависимость прямолинейности световых лучей от бесконечно большой скорости их распространения, более поздний византийский философ доказывал целесообразность устройства всего в природе, которая, по его словам, не терпит никаких излишеств. Это имело бы место, если для прохождения света она выбрала бы не самый короткий путь.

Таким образом, в христианской Византии были подвергнуты критике отдельные положения эллинских ученых и высказаны некоторые верные догадки по ряду вопросов физики. Но теория этих дисциплин развивалась медленно. Византийцев, полагают историки, больше интересовала практическая сторона дела, они старались применить достижения своих предшественников к решению насущных технических проблем, а в области теории всего лишь пытались осмысливать идеи, высказанные древними.

Ученые из числа ортодоксальных христиан стали рассматривать физику как вспомогательную науку, находящуюся на службе религиозной метафизики. У них был и свой взгляд на природу. Если для эллинов природа – реальная действительность, то для христиан она – творение Бога, Его символ, воплощение Его идей. Во всех явлениях природы они видели действие божественного промысла, иллюстрацию религиозных и моральных истин.

Однако наличие двух систем понимания природы – эллинской и христианской (аллегорическо-дидактической) не могло не привести к появлению синтезированной из их элементов идеи. И она появилась в Византии в труде Михаила Пселла «Всеобщее наставление» и в монодии, написанной им для утешения пострадавших от землетрясения в сентябре 1063 года. Хотя он считал Бога творцом видимого мира, природа выступает у него в ином качестве, она предстает отдельной от создавшего ее Творца, существующей самостоятельно, независимо от Него. Она живет и действует, подчиняясь лишь закономерностям, которые были ей даны при сотворении и которые могут быть познаны человеком. Природа у Пселла является объектом самостоятельного рассмотрения. Он стремится дать рациональное объяснение природным явлениям окружающего мира.

Пселл, рассказывая о различных природных явлениях, указывает на первопричину и непосредственную причину, вызвавшие их. Оставаясь человеком своего времени, под первопричиной он подразумевал Бога, а в своем объяснении причинной связи явлений природы пытался совместить законы «Физики» Аристотеля с действиями божественного промысла. В труде «Всеобщее наставление», трактате по метеорологии, комментарии к «Физике» Аристотеля и других работах много внимания он уделял разработке физических проблем. Им были собраны и обработаны сведения о материи, движении, цвете, эхо, дожде, громе, молнии и т. п.

Византийцы высказывали огромный интерес к самым разнообразным проявлениям природы; не только ученые, но и историки, и агиографы, и авторы богословских трудов считали своим долгом рассказать об атмосферных явлениях, землетрясениях и других стихийных бедствиях, вскрыть их сущность и причины.

О грозных атмосферных явлениях, падающих звездах, блуждающих огнях, кометах писал патриарх Никифор. Он считал их наказанием Творца за оскорбления, нанесенные ему иконоборцами. Одновременно он критиковал, называя искусниками людей, которые пытались дать этому естественно-научные объяснения.

Анна Комнина сравнивала с физическими явлениями те или иные события царствования своего отца. Так, повествуя о прибытии Алексея I в Фессалонику, она сравнивает направившихся ему навстречу жителей окрестных регионов с тяжелыми телами, которые стремятся к центру. Иоанн Дамаскин в «Источнике знаний» рассуждает о происхождении термальных вод. Патриарх Фотий в «Библиотеке» также касается физических вопросов и прежде всего фиксирует свое внимание на природе землетрясений. Симеон Сиф в «Общем обзоре начал естествознания» поместил данные о субстанции неба и земли, материи и форме, месте и времени, душе и духе и пяти чувствах. Евстратий Никейский в своих сочинениях также останавливается на вопросах происхождения дождя, снега, града, грома, молнии, землетрясений, термальных вод.

Рассказывая о природных явлениях, византийцы большое внимание уделяли их описанию, а не изучению закономерностей. Понятие об эксперименте было им чуждо. Все спорные вопросы решались умозрительно. Основным источником их знаний об окружающем мире были не сама природа или наблюдения за ее явлениями, а книги, прежде всего труды Аристотеля и его комментаторов: Олимпиодора, Прокла, Иоанна Филопона и других.

Долгое время обсуждался вопрос о причинах землетрясений. Ортодоксы считали их божьей карой за грехи человечества. Ученые же стояли на точке зрения Аристотеля, разработавшего теорию, согласно которой землетрясения вызываются воздухом, скопившимся в трещинах Земли. А патриарх Фотий полагал, что они порождаются избытком воды в недрах Земли, а не обилием воздуха и не грехами. Впрочем, это не мешало ему в других сочинениях трактовать землетрясение как чудо.

По мнению Михаила Пселла, землетрясения порождает Бог, однако непосредственная их причина – исходящий из недр Земли воздух, который из-за большой ее твердости уплотняется и под давлением устремляется наружу, что и вызывает сотрясение Земли. Также и Симеон Сиф, и Евстратий Никейский первоначально указывают сверхъестественную причину землетрясений, утверждая, что без божественного позволения в природе ничего не происходит, а потом вспоминают и причину физического порядка.

Естественными причинами объясняет Евстратий Никейский и происхождение термальных вод. Он категорически отвергает мнение Ефрема Сирина, считавшего их источником Ад, на том основании, что если бы вода вытекала из ада, то она была бы вредоносной и несла бы смерть и разрушение. В действительности же она обладает терапевтическими и даже целебными свойствами.

Евстратий Никейский придерживался концепции, согласно которой тело Земли пронизывают воздушные, огненные и водяные жилы, по которым соответственно струятся воздух, огонь и вода. Огненные протоки, расположенные поблизости от водяных, нагревают иногда до кипения текущую в них воду, которая в таком состоянии появляется на поверхности. Воздушные жилы, прилегающие к водоносным, наоборот, охлаждают в них воду, и она, становясь холодной, изливается из источников. По обычаю, эту концепцию также приписывали Аристотелю.

Используя собственные наблюдения, решают византийские ученые вопросы солености морской воды. Так, Симеон Сиф объясняет причины этой солености постоянными, происходящими с поверхности моря испарениями, которые делают ее более плотной, а в результате вода приобретает соленый вкус. Данное явление он сравнивает с выделением соленого пота организмом человека, несмотря на то что он потребляет только пресную воду. Теоретические положения для таких выводов опять же без всяких оснований приписывают Аристотелю. Впрочем, Симеон Сиф ссылается и на вмешательство божественного промысла, якобы по воле которого вода, становясь соленой, не подвергается гниению и не издает зловония.

Размышляли византийские мыслители и о том, почему при грозе человек сначала видит свет и только спустя некоторое время слышит звук. Михаил Пселл пытался объяснить данное явление естественными причинами: глаз улавливает свет раньше, чем ухо – звук, потому что глаз имеет выпуклую форму, а ухо – полую. Симеон Сиф дал более рациональное объяснение: звуку для распространения требуется время, а свет в нем не нуждается.

Представленные в работах Михаила Пселла, Симеона Сифа и Евстратия Никейского концепции физического строения окружающего мира во многом отличаются от библейских представлений об устройстве мироздания, а в своих существенных чертах совпадают с работой «О возникновении и уничтожении», опять же приписываемой Аристотелю.

Все работы этих ученых, посвященные рассмотрению физических явлений окружающего мира, свидетельствуют о попытке согласовать эллинское учение с христианским вероучением, а христианскую доктрину – с принципами эллинского миросозерцания. Однако и рационализм, зародившийся в науке во второй половине XI века, был ограничен. Принималось лишь то, что не вступало в явные противоречия с догмами христианства.

В палеологовский период, после латинского господства, в Византии продолжалось развитие научной мысли. Упомянем одного из ученых этого времени, Феодора Метохита. Он, говорят, уже видел ущербность идей, приписываемых Аристотелю, – хотя на самом-то деле он подвергал критике некое канонизированное учение прошедшего периода, что и логичнее и вернее. Метохит обвинял аристотелизм в недооценке математики. Анализируя сочинения адепта Аристотеля Хумны, Метохит показывал, что его мышление в сфере физики, хотя и свидетельствует о некоторых заимствованиях у Платона, тем не менее статично и целиком покоится на качественной физике Аристотеля. Метохит упрекает своего противника в незнании Платона, в упущении одной из важнейших его посылок – количественного аспекта теории элементов, что в конечном счете является следствием недооценки значения математики .

Эта идея Метохита была своего рода провозвестницей научной революции XVII века, значительно расширившей применение математических методов в изучении физического мира.

Но надо иметь в виду, что многого из византийской науки мы не знаем, потому что немало книг (иногда вместе с учеными) было вывезено в XIII–XV веках в Западную Европу, и там они были использованы без ссылки на первоисточник.

Восточная Римская империя явилась преимущественногреческим государством, в подавляющем большинствехристианским, и надолго пережила Западную империю.

Название империи «Византийская» (от названия городаВизантий, на месте которого император Константин I Великийзаложил Константинополь) ввели в обиход гуманисты эпохиВозрождения уже после ее падения, не решавшиеся называть ееРимской. Несмотря на достаточно сомнительный выборназвания, термин «Византийская империя» широко используетсяв современной исторической науке. Сами жители восточнойРимской империи называли себя «ромеями» (ρωμαίοι), то есть«римлянами», а империю – «Ромейской» или «Романией»(Ρωμανία).Западные современники называли её «империягреков» из-за решающей роли в ней греческого населения икультуры. На Руси её также обычно называли «Греческимцарством».

Византийская наука оказала мощное воздействие намногие соседние страны и народы. Духовная жизнь в Византииносила сложный, противоречивый характер, сочетавшийантичные языческие традиции и христианское миропонимание,что отразилось на путях развития византийской науки. Несмотряна то, что христианство в империи ромеев было признаногосударственной религией, сохранялось глубокое уважение кзнаниям античной философии, поскольку в сознаниивизантийцев важнейшую роль играла их связь с греко-римскимантичным миром. В то время, когда варварская Западная Европавступила в «темную ночь Средневековья», Восточная Римскаяимперия оказалась единственным очагом цивилизации икультуры во всей Европе, обеспечивая более высокийсоциально-экономический и культурный уровень натерриториях, попавших в сферу ее влияния.

Наука в Византии была сложным образом взаимосвязана схристианским учением. При этом особый интерес былнаправлен на античную философию, и попытку ее развить.Византийское научное мышление складывалось впротиворечивой обстановке утверждения христианскогомиросозерцания на основе этических и естественно-научныхвоззрений античности. Таким образом, наука базировалась надвух различных картинах мира: языческого эллинизма, с однойстороны, и официальной христианской доктрины, с другой.

Для византийской культуры в целом характерностремление к систематизации, что свойственно христианскомумировоззрению вообще, а также обусловлено влияниемгреческой античной философии, прежде всего Аристотеля,задавшего тенденцию к классификации. В Византии создаютсятруды обобщающего характера, в которых происходитклассификация и систематизация всего, что было достигнуто кэтому времени в науке. Основные интеллектуальные усилиявизантийских ученых заключались в формальном изучениивновь переписываемых текстов, их компиляции, фиксации ужедостигнутого, что приводило к энциклопедичности. Веласьбольшая работа по систематизации и комментированиюантичных авторов. Составляются энциклопедии по истории,сельскому хозяйству, медицине, собирается богатыйэтнографический материал о жителях сопредельных стран.

Науку в Византии понимали в соответствии с античнойтрадицией как умозрительное знание, в противоположностьпрактическому, эмпирическому знанию, считавшемусяремеслом. Следуя античному образцу, под названиемфилософии были объединены все науки – математика,естествознание, этика грамматика, риторика, логика,астрономия, музыка и юриспруденция и др. Иоанн Дамаскинразделял философию на теоретическую, касающуюся знания, ипрактическую, относящуюся к добродетелям. В теоретическийраздел он включал физику, математику, и теологию, а впрактический раздел – этику, экономику (бытовая этика) иполитику. Логику он считал инструментом философии. ИоаннДамаскин дал систематическое изложение философско-логических понятий, а также космологических, психологическихи других научных сведений на основе античных сочинений.

Нельзя сказать, что византийские ученые занимались лишьпассивной обработкой античного наследия. Не ограничиваясьпростым усвоением знаний, приобретенных в предшествующиевека, в ряде отраслей византийцы совершили определенныешаги вперед. Например, Иоанн Филопон пришёл к выводу, чтоскорость падения тел не зависит от их тяжести; Лев Математиквпервые применил буквы в качестве алгебраических символов.

С ростом провинциальных городов, подъемомремесленного производства большее значение стало отводитьсяразвитию знаний, направленных на решение практических задачв области медицины, сельского хозяйства, строительства.

Успешно развивались кораблестроение, архитектура,добывающая промышленность. Происходит накоплениепрактических знаний, вызванных потребностями мореплавания,торговли. Развиваются естественные науки, что сопровождаетсярасширением представлений о природе. Подъем научных знанийсвязан с зарождением рационализма в философской мыслиВизантии.

Представители рационалистического течения ввизантийском богословии и философии пытались примиритьверу и разум, так же как и западноевропейские схоласты. Встремлении сочетать веру с разумом они заявляли, что дляприближения к постижению Бога необходимо изучатьокружающий мир, созданный им, поэтому вводили в теологиюестественнонаучные знания. Рационализм сопровождался новымэтапом осмысления античного наследия. На смену слепой вере,основанной на авторитете, приходит изучение причинностиявлений в природе и социуме.

Одной из наиболее ярких фигур рационалистическоготечения является Михаил Пселл. Сочинения Пселла пронизаныстремлением освоить и использовать античное наследие,обеспечить ему достойное место в системе христианскогомировоззрения. Даже описывая мир духовных сущностейхристианского учения, Пселл использует высказывания оприроде души Платона, Аристотеля, Плотина. Пселл занималсяпроблемами естествознания, космологии. Причем в вопросыестествознания у Пселла теология почти не вмешивается. По егомнению науки должны взять от математики ее числовой метод игеометрическое доказательство, которые обладают свойствомлогически принуждать к признанию положений истинными илиложными.

Идеи рационалистов были осуждены церковью, и неполучили в Византии широкого распространения. В отличие отзападной Европы рационализм не стал ведущим направлением ввизантийской богословской и философской мысли.

Несмотря на общую умозрительную традицию,восходящую к античности, практической науке в Византииудалось достичь определенных результатов в решении многихутилитарных задач, что долгое время обеспечиваломатериально-техническое превосходство империи. Наиболеезнаменитый в литературе пример – используемый в военномделе так называемый «греческий огонь», представлявший собойсмесь нефти и серы.

В империи активно развивалось горное дело как отрасльнауки и техники, охватывающая комплекс процессов разведки,извлечения из недр и первичной обработки полезныхископаемых. Используя опыт, накопленный в античный период,в Византии добывались строительные, отделочные иполудрагоценные камни, сера, селитры, железно, медь,свинцовые руды, серебро, золото, ртуть, олово. Степеньразвития металлургии – важный показатель технико-экономического уровня страны, поскольку представляет собойочень обширную область экономики, науки и техники,охватывающую процессы получения металлов, изменения иххимического и физического состава и придания определенныхформ. В Византии производились медь, олово, свинец, ртуть,окись цинка, серебро и золото. Цветные металлы и их сплавыприменялись в судостроении, сельском хозяйстве, ремесленномпроизводстве, военном деле. Производство черных металлов –чугуна, стали, железа, являлось ведущей отраслью византийскойэкономики, наряду с сельским хозяйством.

Характерной чертой византийского производства,городского ремесла являлась всеобъемлющая государственнаярегламентация. С одной стороны, поддержка государства

обеспечивала защиту ремесленных корпораций, наличиегосударственных заказов, безопасность на дорогах и в городахимперии, с другой, цехи теряли свою самостоятельность ипопадали под строгий контроль центральной власти, что вело кпотере инициативы, застою в развитии. Противоречивыепоследствия для развития и внедрения практических знанийимела и установка византийцев на сохранение античногонаследия. Первоначально она позволяла вплоть до XII векаоставаться Византии самым передовым государством в Европе вобласти производства керамики, стекла, строительства,кораблестроения и проч. Но со временем жесткая ориентация насохранение античных традиций неизбежно стала тормозомтехнического развития, и постепенно наметилось отставаниебольшинства византийских ремёсел от западноевропейских.

Образованию в империи отводилось особое значение.

Правление Юстиниана I ознаменовалось борьбой с язычеством,в частности, в 529 г. он закрыл платоновскую академию вАфинах, где язычники изучали и преподавали классическуюгреческую философию. Было запрещено вестипреподавательскую деятельность язычникам, евреям и еретикам.

Но, несмотря на преследования преподавателей-язычников,потерю ими существовавших ранее привилегий, учебныезаведения продолжали работать. Константинопольскийуниверситет занимал ключевое место в культурной жизнигосударства, представляя собой крупнейший образовательный инаучный центр. На протяжении всей истории Византии еежители в сравнении с жителями средневековой западной Европыв целом были существенно более образованными. Византийскиешколы являлись важнейшим источником знаний об античности.

Конечно, постепенно церковная литература проникала вобразовательные программы светских учебных заведений. Но,несмотря на преподавание некоторых церковных дисциплин,школы оставались светскими, а сама система образования,особенно в начальной школе, была очень близка к античной.

Изучался не только Псалтирь, но и произведения Гомера,Эсхила, Еврипида, Софокла, труды Платона и Аристотеля. Длялучшего понимания античных работ учащимся давали сведенияпо античной истории и мифологии. В трактате «К юношам отом, как с пользой читать языческих писателей» ВасилийКесарийский, хотя и призывает с осторожностью относиться кчтению произведений античных авторов и толковать их в светехристианской морали, но считает эти произведения безусловнополезными.

Интересно, что тетради византийских школьниковобнаруживают определенное сходство с античными учебниками.Учащиеся переписывали те же выдержки из древних мифов, теже сентенции, что и древние эллины. Отличия заключаютсялишь в том, что в византийских тетрадях, кроме обычныхупражнений, иногда появляются стихи из Псалтири, а также вобращении к Богу в начале первого листа и нарисованном крестев начале каждой страницы. Школьный курс состоял из изученияграмматики, риторики, философии, математики, юриспруденциии музыки. Включение в школьные программы музыки, илигармонии, объяснялось тем, что гармония считалась наукой,которая наряду с математикой и астрономией помогалапознавать вечные законы Вселенной. При этом исследовались нетолько количественные свойства звуков, но и их физическаяприрода.

В изучении математики в качестве основного пособияиспользовали «Введение в арифметику» Никомаха из Герасы.Как учебные руководства применялись «Арифметика»Диофанта, «Начала» Евклида, «Метрика» ГеронаАлександрийского. В изучении астрономии как науки о числах,прилагаемых к движущимся объектам, применялся «Альмагест»Клавдия Птолемея. Его же труд «Четверокнижие» использовалсякак пособие по астрологии, которая также была включена впрограмму преподавания. В VII в. более популярным сталучебник Павла Александрийского «Введение в астрологию».

Важная роль отводилась риторике. Ее считали средствомразвития и совершенствования личности. Сословныхограничений на получение риторического образования несуществовало, однако им могли овладеть лишь те, кто былспособен оплатить достаточно дорогое обучение в школахриторов. Эталоном стиля был Григорий Богослов, которыйставился выше других ораторов.

Начальные школы в империи функционировали не тольков городах, но и в сельской местности. Высшее образованиеможно было получить только в крупных городах. Основнымцентром просвещения в государстве был Константинополь. В425 г. по указу императора Феодосия II в Константинополе былсоздан университет. Было определено число преподавателей внем - 31 человек, из них 20 грамматиков, 8 риторов, 2преподавателя права и 1 философ. Они считалисьгосударственными чиновниками и получали жалованье изимператорской казны. Феодосий специальнымигосударственными актами обеспечил задачу контролягосударства над студентами. Каждый студент был обязанпредставить документальное свидетельство о происхождении, осостоянии его родителей, требовалось указать науки, которымион намерен обучаться, адрес проживания в Константинополе.

Нередко императоры не только оказывали содействие вразвитии образования, но и сами увлекались науками. Лев VIМудрый известен как ученый, написавший большое числосветских и богословских сочинений. Кесарем Вардой былаучреждена школа в Магнаврах, руководителем был назначенкрупнейший ученый своего времени Лев Математик. Школарасполагалась во дворце, в ней обучали философии, грамматике,геометрии и астрономии. Разносторонними познаниямиотличался император Константин VII Багрянородный. По егораспоряжению и при непосредственном участии былисоставлены многие энциклопедии (около полусотни) поразличным отраслям знаний. Император Константин IXМономах создал две школы: философии и права. Императорлично посещал занятия, слушал и конспектировал лекции.

Руководителем философской школы был назначен МихаилПселл. Лекции он начинал с «Логики» Аристотеля, после этогопереходил к его «Метафизики», и завершал курс толкованиемпроизведений Платона, которого считал наиболее значительныммыслителем и даже ставил на один уровень с ГригориемБогословом.

Покровительственное отношение императоров кобразованию и науке объяснялось не только и не столько ихлюбовью к знаниям, сколько практическими соображениями, таккак успешное функционирование византийскогогосударственного аппарата требовало наличия грамотных иобразованных людей в административной структуре управления.

Образование служило не для того, чтобы получатьопределенные знания и информацию, и, в дальнейшем,генерировать новое знание, а, прежде всего, для того, что бызанять место в бюрократической структуре, соответствующееопределенной квалификации. Познавательная мотивация ввизантийском обществе была слабой, знания не былисамоцелью, они были подчинены принципам функционированиябюрократической машины.

Высокая квалификация государственных служащих долгоевремя обеспечивала преимущество Византии в сравнении сЗападной Европой. Не только светская, но и церковнаяадминистрация в значительной степени состояла из тех, ктоуспешно окончил школу. Выпускники школ, независимо отсоциального статуса их родителей, могли стать чиновникамиимператорской или церковной канцелярии. Родители не жалелиденег для того, чтобы оплатить своим детям преподавателей.

(При этом сами преподаватели обычно получали такжежалование от государства.) Теоретически существовалсвободный доступ к самым высшим должностямгосударственного аппарата, поэтому учился каждый, кто имел наэто деньги. Разветвленный бюрократический аппарат для своегоуспешного функционирования нуждался в образованных играмотных людях, в связи с чем, светское образованиеприобретало особую значимость. Это объясняет, почемуВизантийские школы, в отличие от западноевропейских, небыли подчинены церкви. Конечно, наряду со светскимишколами существовали и церковные учебные учреждения. С IXвека, например, существовала духовная школа (патриаршаяакадемия), программа обучения которой была сосредоточена натолковании священных текстов. Но учащиеся также изучалириторику и другие светские науки.

Наука (как и иные сферы общественной жизни) в Византиибыла подвергнута огосударствлению, а организаторские иуправленческие функции взяла на себя бюрократия.Административные предписания в области науки ипроизводства информации становятся одним из критериевистины, которая, должна соответствовать формальнымтребованиям, контролируемым бюрократией. Бюрократизация игосударственная регламентация имели двойственныепоследствия, и, в некоторых случаях, способствовали развитиювизантийской науки и образования, а в других условияхстановились препятствием их развития. Чрезмернаяформализация стала характерной чертой византийской науки,бюрократизация привела к ее окостенению. Доминировалоутилитарное отношение к науке: ее цель – обучение студентов иобработка ранее полученных знаний. Господствовала установка,согласно которой научную мудрость можно обнаружить вантичном прошлом, прямыми наследниками которого считалисебя византийцы. В результате формализованное античноенаследие превращалось в причину стереотипного мышления, недающего развития оригинальному научному творчеству.

Античные классики, а также Библия, составляли совокупностьвсего необходимого знания. Основой познания являласьтрадиция, которая, по мнению византийцев, обращалась ксущности, в то время как опыт позволял ознакомиться лишь споверхностными проявлениями окружающего мира.Эксперимент и научное наблюдение были развиты слабо. Идеи,которые не могли быть подтверждены книжным авторитетом,воспринимались как бунтарские.

С XIV века постоянно усиливалось давление наВизантийскую империю турок-османов. 29 мая 1453 года палКонстантинополь. Этот черный день знаменовал конецВизантии, где в течение одиннадцати веков тщательно изучали иберегли науку античного прошлого. Политический упадокВизантии привел к активной трансляции научного опыта наЗапад, что стало важнейшим фактором, подготовившимзападноевропейское Возрождение.

Процесс формирования византийской культуры длился несколько столетий, начиная с поздней античной эпохи вплоть до IX-Х вв. Византийское искусство, как и культура других стран средневековых государств, представляла собой сложную, но все же единую систему культурных ценностей. Изменения, происходящие в одной из сфер культуры, незамедлительно сказывались и в другой, хотя общие явления, борьба старого с новым, зарождение новых тенденций протекали в разных отраслях культуры по-разному.

Образование

Поскольку Восточно-Римская империя в IV-V вв. не подверглась нашествиям варваров, ее старые центры античной науки уцелели - Афины, Александрия, Бейрут,

Газа; были созданы и новые. В Византии в начале Средних веков было больше образованных людей, чем в Западной Европе. В городских школах преподавали чтение, письмо, счет, изучали поэмы Гомера, трагедии Эсхила и Софокла, хотя обучались в таких школах дети богачей. Созданная комиссия в Константинополе, в которую входили лучшие знатоки греческого и латинского языков, вели поиск редких книг, которые переписывали для императорской библиотеки. Византия стала государством, в котором была открыта первая в Европе высшая школа. Она начала функционировать в IX в. в Константинополе. Здесь же было создано высшее медицинское училище. Уже тогда было продумано медицинское обслуживание населения города. За каждым врачом столицы закреплялся определенный район города, в котором он лечил больных.

Научные знания

Достигли успехов византийские географы: они умело чертили карты страны и морей, планы городских кварталов и застроек, что было для Запада еще недостижимым. В начале этого этапа в Византии не замирало научное творчество. В IV в. здесь работали крупные математики, исследователи в области астрономии и астрологии, а также оптики. Значительными были успехи в медицине. Врач Орибазий (326-403) составил медицинскую энциклопедию, включавшую 70 книг. В ней содержались обширные выписки из трудов древних медиков, а также собственные выводы и обобщения автора.

После утверждения христианства в качестве государственной религии стали подвергаться гонениям лучшие представители науки. Погибла Ипатия, с трудом удалось спастись Орибазию. Уничтожались научные центры: в 489 г. по настоянию епископов была закрыты школа в Эфесе, в 529 г. - школа в Афинах - один из крупнейших центров греческой образованности. В конце IV в. монахи-фанатики уничтожили значительную часть Александрийской библиотеки. В то же время для распространения христианства создавались церковные духовные школы, причем высшие.

С утверждением позиций церкви наука становится богословской, что особенно проявляется в области естественных наук. В середине VI в. монах Косьма Индикоплов написал «Христианскую топографию», в которой признал систему Птолемея неправильной и противоречащей Библии. По представлению Косьмы, форма Земли - плоский четырехугольник, окруженный океаном и покрытый небесным сводом, где помещается рай. Это сочинение было распространено не только в Византии, но и на Западе, а также в Древней Руси.

В VI-VII вв. в Византии господствовала алхимия, занятая поисками «божественного эликсира», с помощью которого можно любые металлы превратить в золото, излечивать различные болезни, возвращать молодость. В то же время получило развитие химическое ремесло - изготовление красок для живописи и крашения тканей, керамических изделий, мозаик и эмалей, которые нашли широкое применение в византийском изобразительном искусстве и изготовлении тканей.

Большинство медицинских трудов этого периода пыталось объединить медицину с богословием. Только некоторые медики продолжали отстаивать достижения античной науки, обобщали свою собственную практику. Среди них Александр Тралльский, изучавший патологию и терапию внутренних болезней. Его работы были переведены впоследствии на латинский, сирийский, арабский и еврейский языки. Павел Эгинский - составитель большой энциклопедии, которая пользовалась в дальнейшем авторитетом у арабов, прежде всего по хирургии и акушерству.

Несмотря на недостаток источников, известно, что уже в конце VII в. византийцы изобрели «греческий огонь» - зажигательную смесь из пороха, смолы и селитры, которая обладала способностью гореть на воде. Это помогло византийцам побеждать своих врагов в морских битвах. «Греческий огонь» широко применялся при осаде крепостей в VII-XV вв. Византийский ученый Лев Математик усовершенствовал световой телеграф. Врач Никита составил сборник по хирургии (IX в.). Имелся ряд произведений исторического плана, в которых социальная борьба этого периода отражена с позиций господствующего класса.

В IX в. в Константинополе была восстановлена высшая светская школа, закрытая в VII в.